Тайна кубанского осетра

Знаете ли вы, что река Кубань в античные времена называлась Антикитес, в переводе с древнегреческого – Осетровая река. Действительно, в стародавние времена многие реки Краснодарского края (в том числе и наша речка Челбас, и соседняя Ея) были богатыми осетровыми рыбами, слава о которых гремела по Европе.

Осетровые – древнейшие представители фауны, которые появились раньше динозавров, но выжили во время глобальной катастрофы (примерно 65 миллионов лет назад), после которой гигантские ящеры канули в Лету.
До сих пор учёные изучают тот исторический период по сохранившимся осетровым. К сожалению, реликтовые представители животного мира, которых не сгубил всемирный катаклизм, не выдержали человеческого вмешательства в дела природы.
Появившиеся на Кубани в конце ХVIII века казаки-запорожцы были поражены многообразием обитателей наших природных водоёмов. На нерест в реки нашего края из Азовского моря (Меотиды) заплывали осетровые поистине колоссальных размеров. Длина отдельных особей белуг могла достигать 5 – 7 метров, а осетров – до 2 метров.
Азовский осётр занимал почётное место на царской кухне, поэтому, стремясь угодить взыскательному вкусу августейшей семьи, кубанские казаки присылали к императорскому столу дары наших морей – царь-рыбу (осетра).
Уже работая в Каневском районном историко-краеведческом музее, мне как-то на глаза попал снимок известного фотолетописца начала ХХ века Карла Буллы, где запечатлены наши казаки, которые привезли «презент Ея Императорскому Величеству Государыне Императрице Александре Фёдоровне» в виде рыб осетровых пород. Каким образом в те времена удавалось доставить подобные подарки в столицу Империи? – ответ на этот вопрос волнует многих, ведь осётр не бывает «не первой свежести».
Рыба осётр и её сородичи могут употребляться в пищу в любом виде, кроме солёного. Всё дело в том, что, если приготовить эту рыбу подобным образом, в ней образуются токсические вещества, и употребивший её обязательно получит тяжёлое отравление. А если потерпевшим будет лично Самодержец Всероссийский? О последствиях сего происшествия даже страшно подумать!
Как же казакам удавалось поставлять свежего осетра в царскую кухню? Может, был у них какой-то секрет, который ныне позабыт?
Сегодня в станице Каневской, на перекрёстке улиц Горького и Айвазовского, стоит пятиэтажный дом-свечка, на месте которого когда-то была хата казака Алексея Ильича Удода. Он умер бездетным, хоть и имел двух жён, но к детворе всегда относился приветливо и с добром.
Возле калитки стояла лавочка, на которой он в неизменной фуражке-сталинке защитного цвета и с палочкой сидел вечерами, когда сам, а когда со своей второй супругой Полиной Никифоровной. Я, будучи мальчишкой, которого всегда интересовала история, частенько беседовал с ним о прошлом, и он мог долго рассказывать о том, о чём я не мог прочитать в своих учебниках. Как я узнал позже, на известном каневчанам историческом фотоснимке «Свадьба казака Петра Гриня» (1913 год) Алексей Ильич стоит слева от жениха, а возле него находится и его первая супруга Варвара (умершая в 1939 году). Он был 1893 года рождения, служил ещё в казачьих частях царской армии на Закавказском фронте (1915 – 1917 г.г.).
Увидев фотоснимок Карла Буллы с осетрами, я вспомнил рассказ А.И. Удода о том, как казаки возили эту рыбу царю Николаю Второму.
– Дедушка Алёша, как же вы её везли из Кубани в столицу? – спрашиваю как-то у старика.
Тот хитро прищуривается и, погладив пальцем седые усы, отвечает:
– Был у нас один секрет, который знали только наши казаки.
– Что же это за секрет?
– Это военная тайна, которую должны знать только те, кому надо.
– Я никому не скажу.
– Ну ладно, бабушка не услышит?
– Нет, она в хате.
– Тогда слушай.
Оказывается, перед тем как отправить осетра в столицу, казаки заливали ему в пасть стакан горилки (без закуски!). «Мама дорогая! Пьяная рыба – о таком я ещё не слыхивал! Наверно, сочиняет дед», – подумал я.
А старик серьёзно повествует об этом, как говорят «в ярких красках и со всеми подробностями». Хочешь – верь, а хочешь – не верь!
И вот спустя сорок лет, занимаясь историей родного края, я вспоминаю дедушку Алёшу и наши с ним беседы.
Однажды, будучи в городе Ейске у своего приятеля-рыбака, мы за столом разговорились о трагической судьбе русского осетра, о славном его прошлом и о туманном будущем.
– А знаешь, как наши земляки царю осетра возили?
– Как? – поинтересовался я.
– Да заливали ему в рот 200 граммов водки, и он, как Женя Лукашин из фильма «Ирония судьбы», ехал «под градусом» до самой столицы!
«А взгляд у него такой же, как и у дедушки Алёши! – подумал я. – Кто сказал ему нашу «военную тайну», ведь они даже не были знакомы?»

Константин Бандин