К 30-летию ТВК: Аналоговые заметки

Первый главный редактор ТВК (1990 – 1998 гг.) Нина Шилоносова вспомнила для «10-го канала» отдельные эпизоды становления телестудии.

В период всеобщей цифровизации видеокассеты VHS уже музейная архаика, а молодым уже не представить, какие политические страсти бурлили в стране в конце 20-го века. Каневская телевизионная студия появилась на сломе эпох.

Из комсомола в «пионеры»

 Шла горбачёвская перестройка. Прилавки в госторговле по-прежнему были пустыми, но почти всё можно было купить у спекулянтов и в потребкооперации. Появились кооператоры. Расцвели полуподпольные салоны с пиратским видео. Разрешили независимые СМИ (гласность!) и даже главный пропагандистский инструмент – телевидение − потерял монополию. В многоэтажных городах в основном были кабельные студии. В Каневской, по счастью, стояла самая высокая − 350 м − передающая вышка, а это возможность для вещания. Студию придумали в райкоме комсомола − первый секретарь Михаил Моргун и его зам по идеологии Александр Потёмка. Я работала в районной газете «Заря коммунизма». К моменту начала регулярного вещания в сентябре 1990 г. я уже сменила Сашу в РК ВЛКСМ. Так что первая в России сельская эфирная телестудия появилась благодаря энтузиазму нескольких деятелей из молодёжного союза. Понятно, что без помощи инженеров РТПС Сергея Карунина и Алексея Буланкина, собравших передатчик и помогавших во всём, пионером ТВК бы не стало. Ну и ещё одна очень важная деталь: «пробить»вещание − помог председатель райисполкома народный депутат России Виктор Григорьевич Чернов.

Журналистика или искусство?

Записывали первую программув РДК. Его директор Владимир Дмитриевич Харченко и приютил на первое время небольшой коллектив ТВК. Михаил Моргун – руководитель и я − главный редактор с очень серьёзными лицами сидели (в гардеробной!)и говорили о планах. Благодарили тех, кто нам помог открыться (многие предприятия района нас поддерживали). За видеокамерой стоял Александр Орлов − он же стал главным режиссером.

Всё было в новинку. Мы могли превратиться в телеверсию видеосалона и только крутить пиратское видео и делать концерты-поздравления. Возможностей мизер, опыта никакого, спросить особо не у кого (мы старше телевидения России ровно на 8 месяцев), ГТРК нас всерьёз не воспринимал. Хорошо, я пришла из газеты, был небольшой опыт работы на проводном радио. Ввели недельное планирование, проводили «летучки» с дежурными критиками. Позже появились новости – программа «Диспетчер». Мы с Сашей Орловым часто спорили, что важнее: текст или картинка. Появлялись даже такие «сюжеты» − под песню «Как прекрасен этот мир» ВИА «Весёлые ребята» три минуты показывали убитые дороги на хуторе. Репортажи с мест событий шли тоже как песни акына – и «что вижу, то пою», и так же долго. Благо, ввели расписание и хронометраж программ, и они не могли быть плавающими. С концертами по заявкам было труднее. И хоть это был наш основной заработок, мне пришлось повоевать с коллегами, чтобы не превратить поздравления в ресторанный гай-гуй. Иначе бы нас вынудили «Хуторянку» и «Хрусталь и шампанское» ставить по десять раз за эфир.

И уже потом, когда появились ещё камеры и монтажные столы, «творцы» смогли реализовать себя в авторских проектах − снимали циклы очерков о людях, тематические тележурналы, юмористические и детские программы.

Ламповое ТВ

Мы начинали работать на бытовой японской аппаратуре в формате VHS –видео хоум систем – произносили «вэ-ха-эс». Это домашняя система, аналоговая. А мы и были таким «своим» ТВ, сначала для Каневского района, потом для Брюховецкого и Ленинградского, потом умощнили передатчик и вещание стало «доставать» ещё несколько муниципалитетов. Мы знали, что нас любят, нами гордятся, гостей руководства района и школьников приводили к нам на экскурсии. Точно так же нас могли ругать, особо не стесняясь, как своих близких. Меня чаще всего за то, что не умею улыбаться, когда поздравляю людей в концертах. Мне казалось, что раз я не актриса, то это не искренне. А вот Сашу Орлова и Свету Агапину зрители обожали за их обаяние и прекрасные голоса.

Поскольку я приехала в станицу с Урала, меня иногда не зло обзывали «кацапкой» или даже «москалькой».  Тем не менее, балачка мне очень нравилась, хоть я и не всё понимала, разумеется. Когда приезжала в колхоз на МТФ или свиноферму, женщины ахали, увидев меня: оказывается, «Нина Шилонос − такамалэнька».  Самым приятным было, когда считали, что я местная.

У нас часто для поздравлений заказывали Кубанский казачий хор, а в его репертуаре были и песни, записанные Виктором Захарченко в станице Челбасской. Мне посчастливилось сделать программу про этот замечательный народный коллектив. Скромные труженики потрясающими голосами пели старинные песни про «козацку долю».

Становление, или возрождение, Кубанского казачества в районе тоже происходило на наших глазах. Советская власть заставляла станичников забывать о своих «неблагонадёжных корнях» и было удивительным открывать скрываемые страницы истории. Так, про страшный голод на Кубани в период коллективизации я впервые узнала в Новодеревянковской, познакомившись с тетрадкой воспоминаний Ивана Кузьмича Гармаша. Тогда было страшно даже читать об этом… Тема эта не отпускала много лет, и три года назад я вновь приехала в станицу, попавшую на «чёрную доску», чтобы написать статью «Ад в раю».

Про выдающегося земляка новодеревянковцев − казачьего политика, историка, учёного-статистика Фёдора Андреевича Щербину все мы узнали, конечно, от краеведа Александра Васильевича Дейневича. Педагог-подвижник, он много сил вложил в сохранение памяти об истории малой родины. Благодаря нему мы с Михаилом Моргуном сделали фильм «Казачий летописец» с участием атамана Громова.

Я очень хотела, чтобы приехавшие в район журналисты из программы «Взгляд» сняли сюжет про ещё одного нашего коллегу, настолько он интересный человек. Однако создатель казачьего музея в Новоминской редактор многотиражки колхоза имени Кирова замечательный Ноха Алаудынович Султханов москвичей как гостей принял, но от «славы» отказался.

Зато мы гордились интервью с Владиславом Листьевым, легендарным ведущим «Взгляда» и «Поля чудес». Снимали его в Брюховецкой, куда он приехал с гастрольной версией телеигры. Дождик позволил нам говорить долго и откровенно. К огромному сожалению, из-за дефицита видеокассет запись через несколько лет стёрли. Это было настолько круто, что зрители фотографировали экран. Так и осталась одна фотография с телевизора.

Дорогая моя станица

Под таким заголовком, но с продолжением – «Очень дорогая», однажды вышел мой материал в нашей газете «10-й канал». Критиковала сельскую администрацию. Честно, уже не помню, за что. Но, точно, по делу. И глава сельского поселения – лучшего в крае − Владимир Ильич Харченко, хоть и немного обижался, но сотрудничал с нами плодотворно. Руководители отделов и служб регулярно появлялись на экране ТВК. Однажды мы даже прокурора пропесочили – за странную коммерческую деятельность его родственников.

Понятно, что и мы в работе ошибались. Но однажды я это сделала намеренно, хотя это была чистой воды провокация. Стала говорить: «В эфире КАневская!». Можете представить возмущение станичников? А дело в том, что мне как человеку не местному бросилось в глаза наличие разницы в написании названия района. По документам и на картах он был – «КаневскИй». Но по правилам русского языка это слово нужно было произносить с ударением на первый слог, что я и стала делать. Естественно, все произносили КаневскОй район. Всё из-за того, что запорожские казаки, основавшие курень, прибыли сюда в 1794 году и назвали место в честь города Канев, что на берегу Днепра. В 20 − 30 годы 20-го века на Кубани была госпрограмма украинизации, даже районка печаталась на мове, и станица называлась и писалась как «Каневська». Но разнобой продолжаться не мог, коллеги меня поддержали (не представляю, как терзали Моргуна!). В общем, в итоге на сессии райсовета депутаты решили, что нужно обратиться в Москву, чтобы привести официальное название в соответствие с правилами. Но произошло это уже через несколько лет.

Кстати, все последующие руководители района хотели вписать станицу в книгу Гиннесса – как самую большую в мире. На самом деле, готовясь к 200-летию станицы, мы искали идеи для продвижения славной даты. Интернета ещё не было, и не докопавшись до конца, я решила, что Каневская подходит для этого звания. Слоган подхватил Владимир Харченко, даже потом оформил соответствующе въезд на границе. Однако очень долго самым большим казачьим поселением официально оставалась станица Орджоникидзевская, бывшая Сунженская, в Ингушетии.

Но юбилей станицы мы отметили циклом «Объяснение в любви» и очень необычной акцией. С благословения главы района отправили в украинский Канев съёмочную группу во главе с выпускницей Киевского университета Натальей Ивановой. Ребята сделали классный фильм о родине Тараса Шевченко. А затем уже последовало официальное приглашение «исторических родственников» в станицу. И каневцы приехали к каневчанам.

…Много воды в Челбасе утекло с той поры, 22 года я живу в Краснодаре. Но ТВК – самое интересное время в моём богатом послужном списке, Каневская же как вторая родина.